Сказка – серьезный инструмент психотерапии, который может помочь как детям, так и взрослым клиентам разобраться с глубокими внутренними проблемами. Писатель-нарративист Давид Палант анализирует сказку «Пара из Цидана»: она учит тому, как сохранить брак, защитить семейную жизнь от рутины и перенести сказочный «хэппи энд» в реальность.

Одним из главных приверженцев методологии сказкотерапии был выдающийся американский психолог Милтон Эриксон. Для своих пациентов он устраивал семинары, на которых рассказывал истории. После этого, по его словам, они уходили домой и меняли способ своих действий. «Рассказывая истории, Эриксон, конечно, следовал древней традиции, — пишет ученик психолога Сидней Розен. – С незапамятных времен истории и притчи служили способом передачи культурных ценностей, этики и морали. Даже самую горькую пилюлю можно легко проглотить, если она покрыта сладкой оболочкой»^[1].

Рассказы Эриксона наполнены приемами устного творчества: юмор, метафоры, намёки, включение познавательных фактов из разных областей – культурологии, медицины, истории, психологии. «Так работает нарративная психология, — объясняет Давид Палант, международный тренер по коучингу, писатель. — Сказка расслабляет, настраивает на волшебство. Когда мы ассоциируем себя с героями истории, мы не замечаем, как в безопасной для себя зоне встречаемся с подсознательными страхами. Но к финалу мы, как герои сказки, обнаруживаем новые пути решения своих проблем».

Давид анализирует древний еврейский рассказ о паре, решившей подать на развод, и предлагает читателю найти в этой истории рекомендации для укрепления своих отношений.

Пара из Цидана

Вот история об одной женщине из Цидана, которая прожила со своим мужем десять лет и не родила ему. Пришли супруги к раввину Шимону б. Йохаю, чтобы развестись. Сказал он им: «Заклинаю вас – как во время свадьбы вашей был пир, так и в час расставания пусть будет пир».

Сделали они, как он сказал, и устроили праздник и пир горой. И напоила женщина своего мужа сверх всякой меры. И, будучи в прекрасном расположении духа, сказал он ей: «Дочь моя, высмотри все лучшее, что есть в моем доме и возьми с собой в дом отца твоего». Но когда муж заснул, приказала она слугам и служанкам: «Поднимите кровать с ним и отнесите в дом моего отца».

Посреди ночи проснулся он, отрезвев. Спросил у жены: «Дочь моя, где я нахожусь?» Ответила она ему: «В доме отца моего». «Что я делаю в доме отца твоего?» — спросил он. «Разве ты не сказал мне вечером: все лучшее, что есть в моем доме, возьми с собой в дом отца твоего? А для меня нет ничего дороже тебя во всем Мире!» И родился у них ребенок.

Давид Палант трактует историю так: «К известному мудрецу еврейской истории приходит пара с конкретным запросом: они хотят развестись. В религиозном мире отсутствие детей – это легитимный повод для развода, и можно было ожидать, что раввин сделает то, о чем его просят. Но его подход не связан с религией, он применяет конкретную психологическую методику».

Мы видим, что первым делом мудрец соглашается с просьбой: «Я вас разведу, но перед этим устройте прощальный пир». Почему он добавляет, что пир расставания должен быть похож на свадебную трапезу? «Супруги решили развестись не потому, что они не любят друг друга и не потому что у них плохие отношения, – считает Давид. – У них есть общая проблема – не получилось завести ребенка, но с этой проблемой они пришли вместе, и это ключевой момент». Раввин делает вывод, что в отношениях есть потенциал, но существуют причины, которые не дают этому потенциалу реализоваться в полной мере. Видимо, после свадьбы в паре произошел разлад.

«На что можно обратить внимание при анализе проблем в паре? В разговоре муж обращается к жене, как к дочери, — отмечает психолог. — Скорее всего, она его младше, и из-за этой разницы в возрасте их позиции в отношениях сместились, и вместо того, чтобы быть женихом, мужчина занял роль доброго отца, а женщина – его любящей и покорной дочери. Между отцом и дочерью существует большая любовь и нежность, но детей у них быть не может, это не тот тип отношений». Смещение ролей могло произойти из-за сложностей, которые появились в быту и повседневности: любящие люди не смогли удержать сексуальную энергию, которая была между ними в начале.

Раввин делает хитрый ход: когда он предлагает паре устроить пир расставания на манер свадебного праздника, он хочет напомнить им о прошлом. Как опытный сексолог, он наполняет их встречу интимными символами: трапеза, вино, свидание наедине. Благодаря атмосфере, мужчина и женщина вспоминают чувства, которые они испытывали во время женитьбы.

«Есть известная фраза: «Входит вино – выходит секрет», — говорит Давид. – Во время пира муж напивается, и, не осознавая того, что говорит, предлагает жене взять любую вещь. Этим он не только выражает свою любовь к ней, но и задает ей вопрос: «А что ты хочешь?» Жена понимает, что в их отношениях чего-то не хватает, но теперь у нее появляется шанс их наладить. Она делает две вещи: забирает мужа с собой и этим говорит «я хочу тебя»; более того, она привозит мужа в дом своего отца, подает ему сигнал: «у меня уже есть отец, а ты мой муж».

Намёки не произносятся вслух, всё выражено через метафоры. Прощальный пир создает доверительную атмосферу, и роли определяются заново – не отец и дочь, а муж и жена, мужчина и женщина. Рождение ребенка в конце рассказа – это признак того, что отношения возобновились и вернулись к здоровому благополучию, которое было в паре в начале.

«В этой истории раввин выполняет роль психотерапевта, — объясняет Давид. – Он создает новую историю на основе той, с которой к нему пришли его клиенты. Что это значит? Мудрец мог бы поставить диагноз, как психолог: «Вы жили вместе десять лет, ваши отношения изменились. Ты играешь роль отца, а ты – дочери, и теперь вам нужно трансформировать роли». Но смог бы результат психоанализа помочь паре? Чудо произойдет только в том случае, если при новых обстоятельствах человек самостоятельно примет неожиданное решение и допишет свою сказку». Задача психолога-сказкотерапевта не в том, чтобы поставить диагноз. Он вникает в историю клиента, делает выводы о причинах и последствиях его действий, а затем помогает расширить рассказ, повернуть его развитие в другую сторону.

В практике Милтона Эриксона была похожая история. В своей книге он рассказывает о молодой паре из строгой религиозной общины, «воспитанной на идее греха». Эриксон помог молодым супругам настроить их сексуальную жизнь. Подобно раввину из еврейского рассказа, он был убежден, что люди не всегда по-настоящему хотят разрыва отношений. И тогда «нужен только стимул, создаваемый небольшим изменением»[3], — убежден психотерапевт.

Не любые отношения можно спасти, но всегда стоит пробовать найти потенциал и дать ему жизнь. В этом и есть магия сказки как инструмента для терапии: у пары из Цидана вместо документа о разводе появился документ о рождении сына.

 МАРИЯ КНЯЖЕР.  David Palant