С Яковом Кедми, в прошлом главой израильской спецслужбы «Натив»* и одним из основных «архитекторов» репатриации 90-х, мы встретились в кафе. Как то сразу разговор зашел о проблемах нашей репатриации, ксенофобии и расизме по отношению к репатриантам из бывшего СССР. Не только со стороны коренных израильтян, но и самого государства.

Поговорили мы и о необходимости создания проектов по исправлению последствий дискриминации детей второго поколения и помощи в их интеграции в израильское общество.

Яков Кедми: Несмотря на то, что в Израиле проживает около полумиллиона евреев, которых государство не признает евреями (в связи с тем, что их матери не являются еврейками), граждан, затронутых последствиями этой проблемы намного больше. Так как эти граждане связаны родственными узами с другими гражданами, признанными евреями. По сути, являясь кровными родственниками, они оказываются на разных ступенях социальной лестницы. Те, кто не признаны евреями по религиозному определению, стоят намного ниже своих родных и близких. Это не может не сказываться на взаимоотношениях и климате в израильском обществе. Получается, что граждан, включенных в эту непростую социальную проблему, около восьмисот тысяч.

Признание евреев по матери произошло на определенном историческом этапе, до этого человека евреем признавали по отцу. От того, что какой-то раввин несколько сот лет назад решил сделать это так, люди не могли поменяться. Великие идеологи и основатели этого государства были антирелигиозными, никогда не было религиозных людей в сионистском движении. Само понятие религиозность и сионизм взаимно противоречивы. Или ты религиозный, или ты признаешь, что еврейский народ своими силами должен создать свое национальное государство.

Существует понятие национальное государство, где национальность связанна с этническим происхождением и самосознанием. У людей, у которых оба родителя одной национальности, нет возможности выбора, они не могут это изменить. А вот у людей, у которых родители разной национальности, должна быть возможность выбора кем себя считать. Это должно быть их произвольным желанием, не зависящим ни от каких внешних факторов. Тем более от государственной системы, которая определила это за граждан, лишая их свободы выбора.

Религия не имеет никакого отношения к национальности. Тот факт, что большинство людей исповедующих иудаизм были евреями, не говорит о том, что для того чтобы быть евреем нужно придерживаться законов иудаизма. В сегодняшнем Израиле, вопреки понятию демократического государства, имеет место то, чего нет ни в одной демократической стране мира. Религиозные законы, являясь частью государственной системы, диктуют их светскому населению страны. А ведь по закону иудаизма, запрещено принуждать, создавать условия, пропагандировать и завлекать людей в иудаизм. Поэтому мне непонятно, как такое могло произойти? Еще и на уровне государства!

Единственная страна, которая указывает вероисповедание в паспорте, — это Греция. Это произошло из-за разногласий с турками. Но гражданин Греции является полноправным гражданином во всех отношениях, включая заключение брака, невзирая на вероисповедание и национальную принадлежность. Более того, в Германии есть христианская демократическая партия. Это национальная партия. Эта партия не пропагандирует внесение религиозных законов в государство с точки зрения христианской религии, в отличие от Израиля.

В Израиле религиозная партия имеет в виду чисто религиозный аспект и выражает свою нетерпимость по отношению к различным культурам, национальностям и вероисповеданиям. В Сирии, например, запрещена деятельность религиозных политических партий. Политическая партия, основой которой является религия, вне закона, ее деятельность запрещена. И так должно быть в любой стране, особенно демократической.

Влад Богуславский: С этим я полностью согласен, Яков. Дореволюционное российское законодательство воспринимало евреев исключительно как религиозную общину — «лица иудейского исповедания». Тем самым евреи, перешедшие в православие или лютеранство, меняли свой правовой статус, но не национальную принадлежность (например, евреи лютеранского исповедания). Даже при крещении, когда требовалось выбрать новое имя из святцев, евреям было запрещено менять фамилии. Отсюда и пришло понятие еврей как национальность. Сионизм Теодора Герцля изначально возник в качестве чисто светского национального движения. В Советском Союзе еврейство понималось как этническое происхождение — национальность.

Скажите, а произойдет ли подобное в Израиле, отделится ли религия от государства и станут ли религиозные партии вне закона?

Яков Кедми: Я, к сожалению, не знаю, произойдет ли подобное в Израиле. Но сделать это нужно. Потому что если этого не делать, то вероятнее всего государство развалится. Через 50 лет Израиль прекратит свое существование, то есть проблема решится в любом случае. Не по-хорошему, так по-плохому.

Влад Богуславский: Интересное заявление. А как же решить проблему репатриантов, пострадавших от ксенофобии и расизма? Дети репатриантов растут здесь, уезжать им пока некуда. Их довели до такого состояния, что они вынуждены стесняться своего происхождения, чувствовать себя неполноценными из-за того, что мама — нееврейка. Они испытывают чувство вины за это.

Прохождение гиюра, как единственной альтернативы, не является действенным, да и чаще всего наносит вред. Такой резкий переход от светской жизни к строгой религиозности несет массу психологических проблем.

Необходима внутренняя готовность и желание. Человек, который не имеет насыщенной духовной жизни, начинает воспринимать религию как набор ритуалов. В психологии это называется интроект**.  В таком случае живая вера подменяется набором мертвых действий, то есть это слепое соблюдение ритуалов. Понятно, почему многие репатрианты не хотят проходить гиюр.

Яков Кедми: То, что они чувствуют, я прекрасно знаю. Они чувствуют обиду на семью, на школу, на государство и в первую очередь на религиозных людей. Равносильно тому, как чувствовал себя жид в СССР. Я знаю, что чувствовал еврейский ребенок в государстве с определенной антисемитской политикой и антисемитскими настроениями в обществе, не понаслышке.

Здесь происходит то же самое с точностью один в один, только в отношении неевреев. Неевреев по религиозному определению, они может и рады бы стать евреями, но государственная политика растоптала и продолжает топтать это желание, настраивая против и озлобляя людей.

Там был жид — здесь стал гой. Только в отличие от Израиля в СССР это не было введено в рамки закона. В Израиле подобная дискриминация и расизм зиждятся на законном основании. Расизм в законе! Ксенофобия в законе! Эти расистские явления не просто закреплены в законе, они еще поддерживаются и отстаиваются политическим руководством страны.

Влад Богуславский: Скажите, Яков, может быть именно по причине законности русскоязычные депутаты Кнессета скрывают факты ксенофобии и дискриминации по отношению к репатриантам? Боятся об этом говорить и всячески отмахиваются от этой темы, отрицая ее наличие.

Яков Кедми: Они боятся, потому что их всех интересует их личная политическая карьера. Их интересует, как это повлияет на их политическое будущее. Потому что говорить об этом — значит подвергнуть опасности свою политическую карьеру. Вот они все и молчат и будут молчать. Поэтому никто из русскоязычных депутатов Кнессета по поводу случая с учебником по обществоведению, в котором говорилось, что большинство репатриантов из стран СНГ – неевреи, исповедующие христианство, публично не высказался. А в нем явно выражена ксенофобия и расизм по отношению к репатриантам. И скорее все это замяли, сославшись на опечатку, и факт дискриминации и расизма никто раздувать, не стал.

В СССР бы такого никто не позволил. Такие выражения в учебном пособии просто бы не допустили, при всех их проблемах. Проблемы нужно решать, а не раздувать их еще больше, тем более настраивая израильских детей против детей репатриантов. Это уже раздувание национальной розни на уровне государства, причем не без влияния религиозности. Иначе зачем нужно писать про нательные крестики? Вероисповедание — сугубо личное дело каждого индивидуума. Возводить ксенофобию или антисемитизм и расизм в рамки закона и учебника — до этого еще никто не доходил.

Влад Богуславский: Но зато критикуют репатриантов за то, что они не ассимилируются. А получается, что государство и общество не позволяют им это сделать. Теоретически Израиль всячески поощряет процесс ассимиляции, то есть стремление как можно быстрее преодолеть культурную дистанцию, отделяющую от новой культуры, за счет полного или частичного отказа от прежней культурной идентичности. Чтобы вслед за изучением языка, репатрианты стремились перенять манеру поведения, типичную для коренных израильтян, поменять свой рацион питания и внешний облик.

В ряде случаев, некоторые отказываются от данного им при рождении имени, с заменой его на израильское. Стремятся завести как можно больше знакомых среди местных жителей и т.д. Однако на практике, несмотря на их стремление «растворить» себя в Израиле, зачастую наталкиваются на эффект «стеклянного потолка».

Со стороны израильского общества и израильской культуры начинает действовать заметная «выталкивающая сила», затрудняющая процессы ассимиляции. Такое обстоятельство является источником болезненных разочарований для многих репатриантов, желающих ассимилироваться. Так нужно ли ассимилироваться подобным образом, отрекаясь от своих корней и культуры страны исхода? Что Вы можете сказать по отношению к русской культуре? Стоит ли от нее избавляться детям репатриантов, то есть ассимилироваться или сохранять ее?

Яков Кедми: Ариэль Шарон, например, родился в Израиле и несмотря на то, что они ходили босиком из-за бедности, его мама читала ему в детстве русскую литературу и заставляла учить наизусть Лермонтова и Пушкина. Заставляла его играть на скрипке — вот вам и русское воспитание.

Так же считали и все великие идеологи и основатели Израиля, включая Жаботинского, что русская культура является не только одной из важнейших частей мировой культуры, но она еще и обогащает душу человека и поэтому необходимо ее сохранять.

Влад Богуславский: Как же все изменилось с тех пор. Жаль, что Жаботинский не передал этого наследия нынешнему правительству. Думаю, что с таким подходом участь репатриантов была бы иной. Что Вы можете сказать по поводу образования в Израиле? Ведь Израиль принял образованных и способных репатриантов — более 60% с высшим образованием. А более 60% детей репатриантов не имеют даже полного аттестата зрелости. Я уже не говорю о музыкальном образовании или спортивных успехах. Тем более, о сохранении и обогащении культуры или о занятии творчеством.

Яков Кедми: Не получают аттестат больше 60% репатриантов — здесь Вы даже преувеличили их успехи. Самый низкий процент из всех групп населения Израиля приходится на детей репатриантов из стран СНГ, не считая бедуинов. По сравнению с коренным израильским населением, еврейским и не еврейским, степень приобщения к культурным ценностям у детей репатриантов намного ниже. Но по сравнению с тем, что могло и должно быть, и тем, что было у их родителей – это смело можно назвать катастрофой.

Вместо того чтобы воспользоваться этим богатством во благо Израиля, частично уничтожили эту образованную и культурную репатриацию в попытке приравнять. Потому что благо Израиля никого не интересовало. Израиль интересовала толпа и рабочая сила.

*«Натив» — в пер. с ивр. путь, тропа.
**Интрое́кция — бессознательный психологический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Включение индивидом в свой внутренний мир воспринимаемых им от других людей взглядов, мотивов, установок и пр. (интрое́ктов).

Продолжение следует