leonid_gozman

27 января, 12:17

Я – член Общественного совета Российского Еврейского Конгресса. Конгресс обратился ко мне с просьбой прокомментировать факты, свидетельствующие о росте антисемитизма в России. Случайно это совпало с днями, когда мы отмечаем очередную годовщину освобождения Освенцима. Текст комментария ниже. На сайте Конгресса он опубликован с небольшими сокращениями.
Антисемитизм является частью архаичного и консервативного мироощущения, которое активно насаждается в нашем обществе. Антисемитизм в данном случае просто «прицеплен к паровозу», а вовсе не является локомотивом. Причем, те властные структуры, которые активно разжигают страх перед американцами, иноверцами, геями и т.д., роста антисемитизма, может быть, и не хотят. Но при такой политике это неизбежно. Если ненавидят всех «других», то и евреев тоже. Вопрос, что с этим делать, как на это реагировать?
Если ставить задачу всеобщей любви к евреям, то надо сразу понять, что она не решаема. Точно так же, как нерешаема задача всеобщей любви к русским, чеченцам, папуасам. Всегда кто-то кого-то не любит. Реалистическая задача (причем, опять же, не только для евреев, но и для любой дискриминируемой или потенциально дискриминируемой группы) – безопасность или, как минимум, снижение уровня агрессии и предупреждение его роста в условиях многонациональной и многоконфессиональной страны.
Традиционная стратегия – сидеть тихо, не высовываться, заниматься только «своими» делами. Иными словами, замкнуться в своеобразной национально-культурной резервации, демонстрируя лояльность любой власти и соглашаясь на роль граждан второго сорта, которым «разрешили здесь жить». Эта стратегия поощряется властью и вполне удобна для членов и, особенно, руководителей традиционалистских общин или организаций. Еврей с пейсами (надеюсь, понятно, что я лично не имею ничего против иудаизма, в том числе, в его ортодоксальном варианте) не воспринимается в качестве врага даже большинством российских националистов. Проблема в том, что эта стратегия тоже не дает никаких гарантий, а главное, абсолютно неприемлема для тех, кто, как, например, я, считает Россию своей страной, а значит, не согласен на второсортное гражданство и какое-либо ограничение своих прав и обязанностей.
Задача обеспечения безопасности этнических меньшинств, несогласных на резервации, очень многопланова. У меня, конечно, нет ответов на все вопросы. Но одно скажу. Наши противники – радикальные националисты – люди тупые и примитивные. В их картине мира евреи, как и любые «чужаки», всегда будут врагами, а понимают они только силу. Значит, мы должны быть сильными. Антисемиты должны знать, что мы не прощаем  антисемитских выпадов  ни на словах, ни на деле – будем отвечать, не подставляя другую щеку, а так, как велел ветхозаветный Бог. Например – и я полагаю, это прямая ответственность еврейских организаций — тех, кто оскверняет еврейские культурные или религиозные символы, мы, не жалея никаких усилий, найдем и отдадим в руки закона (если, конечно, этого не сделает полиция). И не позволим спустить дело на тормозах. Тем, кто делает карьеру на антисемитизме, мы эту карьеру испортим. Пострадавшим от антисемитов окажем юридическую и всякую другую помощь. Да и антисемитские высказывания никому не должны сходить рук, и не стоит стесняться в стилистике ответа.
Меня, также, спросили мое мнение о влиянии на уровень антисемитизма истории со СМЕРШ-СС и публикации про абажуры. Кто не помнит, колумнист «Комсомольской Правды» (забавное, если подумать, название) Скойбеда выразила сожаление, что из моих предков и предков других либералов нацисты не сделали абажуров. Кстати, два ветерана Великой Отечественной Войны обратились в Комиссию по жалобам на прессу с возмущенным письмом по поводу этой статьи. Не для того, мол, воевали, чтобы всякая фашистская мразь высовывалась. Комиссия и публикацию, и автора, и издание осудила, но руководству КП – плюй в глаза – божья роса. Но это так, к слову.
Думаю, на уровень антисемитизма сама эта история никак не повлияла. Констатация сходства карательных органов Гитлера и Сталина давно уже стала общим местом, а дикие высказывания некогда приличной газеты рассчитаны на тех, кто евреев, так и так, ненавидит. Более опасной мне кажется реакция некоторых еврейских организаций и общественных деятелей. Они стали обвинять меня в неблагодарности по отношению к тем, кто  освобождал евреев от нацистов.
Не могу с этим согласиться. Спасла миллионы людей Красная Армия, в которой, наряду с представителями других национальностей, сражались и евреи. И сражались героически — процент Героев Советского Союза на сто тысяч населения у евреев уступает только аналогичной цифре у русских. Притом, что евреев, как все понимают, в те годы награждали не очень охотно. Кроме того, надо понимать, что задача спасения для Красной Армии не была и не могла быть основной – основной задачей был разгром Гитлера, что не отменяет, разумеется, вечной благодарности спасителям — нашим солдатам. И спасали вовсе не только евреев. В нацистских лагерях содержались представители всех народов Европы, а варварский гитлеровский режим обрекал на более или менее быстрое вымирание и деградацию вообще все живое. Таким образом, многонациональная Красная Армия, уничтожая гитлеровскую систему, освободила, спасла огромную многонациональную общность людей.  Деление народов на тех, кто спасал, и тех, кого спасали,  противоречит фактам и, по-моему, оскорбительно для всех участников той страшной трагедии. По крайней мере, мои родственники и родственники моих знакомых были и среди узников лагерей, и среди тех, кто  лагеря освобождал.
А главное, я не понимаю, почему моя благодарность тем, кто сокрушил фашизм и спас людей, должна распространяться на воевавших не с гитлеровцами, а со своими, на получавших ордена за расстрелы соотечественников (это не фигура речи — есть документы)? Герои – это герои, а каратели – это каратели. Запрет на адекватную оценку их деяний – а именно этого требуют сейчас в Думе — не имеет никакого отношения к требованиям морали, оскорбителен по отношению к их жертвам и может привести только к повторению трагедии.
Понятно, когда отечественных карателей защищают их духовные наследники, искренне, по-видимому, убежденные, что без заградотрядов и прочего было, ну, никак нельзя. Но вступающиеся за них еврейские организации демонстрируют, тем самым, трусость и слабость. Они соглашаются с образом еврея как существа беспомощного, неспособного постоять за себя и за других. Такое неуважение к себе и к собственной истории, к подвигам солдат-евреев, не может вызывать ничего, кроме презрения, а значит, насилие по отношению к евреям становится более вероятным. Бьют слабых.
Когда-то евреев, выступавших со славословиями в адрес родной советской власти и разоблачениями международного сионизма, называли дрессированными. Может, хватит «шить ливреи»?