Горькая репатриантская доля: обрезание на пенсии
Крупнейший израильский новостной портал «Вайнет» опубликовал статью журналистки Орин Вайнберг о «позднем обрезании» русскоязычных репатриантов.
В статье делается упор на отрицательные стороны этого явления – оно подано как нечто навязанное помимо воли подросткам, не понимающим, что их ожидает.
Журналист рассказывает про Алексея Белинского, работающего экономистом в Минфине. Он приехал в Израиль с семьей в 1993 году, тогда Алексею было 15 лет. «Он приехал в страну обетованную и понял, что если хочет стать частью обета, то у этого есть цена», — говорится в статье.
Отец сказал, что ему надо сделать обрезание, «чтобы в армии не смеялись, и чтобы в душе после физкультуры не было позора». На иврите это звучало романтично – «брит-мила», «союз с Богом», а на русском просто и вульгарно – «обрезание».
«Союз с Богом» заключили все трое – 15-летний Алексей, его отец, а также 11-летний младший брат Алексея. «Согласившись на обрезание, они не представляли, что ждет их дальше», — рассказывает Орин Вайнберг.
Младшему обряд выполняли под общим наркозом, отцу и старшему брату – под местным. Алексею, которому тогда было 15 лет запомнилось, что ему на шею надели хомут, чтобы он не видел происходящего ниже. До этого ему сделали укол, который сам по себе «был болезненным», а после укола он еще и пошел в туалет, где, как он вспоминает, промахнулся мимо унитаза из-за отсутствия чувствительности в причинном месте.
Сама операция прошла нормально, но затем, как сообщает журналистка, начался «фильм ужасов». Они ехали домой на такси, по дороге наркоз кончился и, когда они вышли на улицу, «началась жуткая боль». Пришлось еще на лестнице в подъезде снимать штаны и даже трусы, «чтобы не было никакого трения».
По дому ходили в маминых юбках, придерживая их спереди, чтобы не было касания половым членом о материю. Поскольку отец был уже «в возрасте, когда гормональная деятельность закончилась», а у брата она еще не началась, 15-летний Алексей страдал сильнее других – его пенис «напрягался» по утрам. Он вскакивал с криками, вставал на стул и засовывал свой член в морозилку – помогало только это.
Потом случился настоящий кошмар – Алексей, который засыпал только на животе, а на спине заснуть не мог, приноровился немного раздвигать кровать, состоявшую из двух частей, и ложился передом на дырку, чтобы пенис ни обо что не терся. И вот на третью ночь его младший брат встал попить воды, увидел, что кровать «немного раздвинулась», и пинком придвинул ее ко второй части. Дальше была кровь, крики, «скорая помощь».
Впрочем, Алексей все же относится к обрезанию положительно и говорит, что «в этом что-то есть». В Советском Союзе они страдали от грязи и воспалений под крайней плотью, а после обрезания все это пропало.
Если у него будет сын, он «подумает, делать ли ему обрезание», и если будет делать, «то уж точно не по религиозным причинам».