Трудно не согласиться с утверждением, что «Новый год» или, как говорят наши ивритоязычные друзья, «Новигод» — прошёл ускоренный процесс мейнстримизации и популяризации в Израиле. Всего лишь несколько лет назад очень немногие вне среды выходцев из бывшего СССР понимали значение этого словосочетания, а также и самого праздника, которое оно обозначает. Здесь хорошо знали слово «Сильвестр», которым начало календарного года называли в 30-е годы прошлого века выходцы из Германии и стран Центральной Европы. Позже этот праздник стал называться в Израиле «сиба ле-месиба» («повод для вечеринки»), который отмечали в пабах и клубах без каких либо особенных традиций. Знали здесь, конечно, и о христианском празднике Рождества, отмечаемом в западных церквях 25 декабря. До сих пор значительная часть израильского общества путает две эти даты и относится к празднованию наступления нового календарного года, как к христианскому обычаю.
Вместе с тем, в последние годы «Новый год» превратился в бренд, вышедший за пределы русскоязычной общины. Глава правительства и многие политические лидеры записывают накануне 1 января поздравительные ролики. Этот праздник отмечают теперь в ночных клубах, которые раньше праздновали «Сильвестра». Он нашёл отражение и в рекламной продукции торговых сетей. Отмечают его в районных «матнасах» и в других общественных учреждениях.
Постепенно сходит на нет практика выдачи в армии увольнительных на 1 января только для солдат из христианской общины. И в школах постепенно прекращают назначать именно на 1 января важные контрольные работы, чтобы помешать детям репатриантов из бывшего СССР праздновать Новый год с родителями. Установка новогодних ёлок в общественном пространстве всё ещё становится причиной ежегодных скандалов тут и там, но полемика ведётся теперь не по теме свободы вероисповедания, а касается израильской еврейской общины, которая стремится сохранить культурные традиции своей страны исхода.
Все эти изменения, в значительно степени, смогли произойти, благодаря усилиям активистов организаций «Полуторное поколение» и «Культурная бригада».
Правда, нужно признать, что процесс мейнстриминга «Нового года» был в изрядной мере обусловлен непониманием, предвзятым отношением и враждебными стигмами, с которыми сталкивалась молодёжь из бывшего СССР со стороны окружающего общества. Нынешняя легитимация Нового года стала результатом более глубокого понимания государством сущности того, что у нас называется «абсорбцией новоприбывших».
Согласно традиционному пониманию «абсорбции», иммигранты должны впитать в себя культуру принимающего их общества и постепенно раствориться в нём до такой степени, чтобы невозможно было определить, откуда они прибыли. «По вас и не скажешь» – это всё ещё довольно распространённый в Израиле комплимент, означающий признание факта удачной абсорбции.
Вопрос только в том, какую именно культуру мы должны были в себя впитать? Израильскую ашкеназскую? Или культуру евреев из стран Востока? Или, может быть, ортодоксальную или эфиопскую? Всё, что перечислено выше составляет мозаику, из которой состоит то, что называется израильской культурой. Является ли израильская культура мозаичной или она подобна плавильному котлу, или миске с салатом? Почему же культура, которую привезли с собой выходцы из бывшего СССР, не может стать одной из составляющех общей израильской культуры?
В основе деятельности организаций «Полуторное поколение» и «Культурная бригада» положена уверенность в том, что под «абсорбцией» следует понимать не только заимствование иммигрантами культуры принимающего их государства, но и их вклад в обогащение местной культуры.
Изложенная выше концепция является противоположной тому подходу, что распространён среди активистов множества культур нацменьшинств, действующих по всему миру. Они считают, что существует необходимость сохранять культуру нацменьшинств, защищая её от «главенствующей культуры» и т. п. Согласно их точке зрения, сохранение культуры нацменьшинства служит цели укрепления общины, которое, в свою очередь, можно будет впоследствии перевести на язык политического влияния. Одновременно с культурными требованиями могут выдвигаться социальные и политические. Эта концепция активистская, она не оборонительная, а наступательная, и её носители считают себя не выразителями идеи сохранения, а агентами перемен в обществе.
Израильский «Новый год» – это большой и очень интересный проект. Его идея зародилась совершенно спонтанно в небольшой группе активистов, которые устраивают новогодние вечеринки у себя дома. Эти вечеринки не соответствовали традиционному празднованию Нового года в кругу семьи, принятому у старшего поколения выходцев из бывшего СССР. Отметим, что большую часть гостей на их новогодних вечеринках составляли уроженцы Израиля, которым очень понравился и сам праздник, и сопровождающие его обычаи, и культура русскоязычной общины.
Решено было распространить этот проект на всю страну. Предлагалось, чтобы выходцы из бывшего СССР пригласили к себе домой в ночь праздника коренных израильтян и таким образом ближе познакомились бы с ними и познакомили их со своей культурой. Когда о проекте в первый раз было объявлено, в организации посыпалось столько предложений, что компьютерная система не выдержала. Так спонтанная идея активистов стала массовой.
Запись на участие в проекте проводилась на специально созданном сайте в Интернете, страницы которого были украшены разной новогодней символикой. Там же рассказывалось об истории праздника, праздничных обычаях и предлагались рецепты традиционных блюд к новогоднему застолью. 
Параллельно велась интенсивная и очень успешная работа в социальных сетях: публиковались статьи, давались интервью средствам массовой информации и пр. В итоге, уже в первый год проектом было охвачено более миллиона израильтян.
Совершенно естественно, что проект был раскритикован, в том числе и выходцами из бывшего Союза. Его называли слишком апологетическим и откровенно подхалимским. Особенно это касается подробных разъяснений на тему отсутствия какой бы то ни было связи между Новым годом и христианскими праздниками. Критиковали проект и за то, что он противоречил духу самого праздника, который было принято отмечать дома, в кругу семьи или самых близких друзей. Многое из критики организаторы считают справедливым. Так, в ходе осуществления проекта многие предложения носили искусственный и не соответствующий празднику характер. Собственно говоря, можно справедливо утверждать, что в изрядной мере весь проект нарушает аутентичность этого ностальгического праздника.
Обо всех этих проблемах было хорошо известно инициаторам и активистам проекта. В конечном итоге, решающим при принятии любого решения аргументом становится соотношение возможного вреда и пользы. А пользы же от новогоднего проекта оказалось всё-таки больше. Но есть ещё один момент, который необходимо отметить. Речь идёт о молодых людях, которые, в большинстве своём прошли «абсорбцию» в устаревшем смысле этого слова. Они впитали в себя культуру принявшей их страны и растворились в ней. Но, повзрослев, они сочли важным для себя обратиться к культуре, которую они сбросили с себя много лет назад. Празднование Нового года по всем «канонам» уже не было для них чем-то само собой разумеющимся. Поэтому, они отнеслись к празднику не так, как он давным-давно воспринимался в Советском Союзе, а как израильтяне, которые только начали открывать для себя утерянный мир. И по этой причине, во многих смыслах празднование Нового года по «новым» обычаям – это более аутентично для представителей «полуторного» поколения, чем, если бы они следовали всем традициям, как принято у первого поколения репатриантов.