На улице меня встретил одноклассник-поляк.
– Я думал, вас всех убили, – удивился он. – Оказывается, вон еще сколько осталось! Ваше место в Палестине».
Жители небольшого городка Кельце, на полпути между Краковом и Варшавой, тоже были удивлены. Многие из них, завладев еврейским имуществом, не могли свыкнуться с мыслью, что евреи вернулись и, того гляди, еще потребуют вернуть украденное.
А уцелевшие после немецких лагерей евреи думали, что год спустя после окончания войны самое страшное осталось позади. В Кельце их было всего двести пятьдесят человек, и все они жили в трехэтажном общинном центре на улице Планти, дом 7, готовясь к репатриации в Эрец-Исраэль.
4 июля 1946 года было обычным жарким днем. И вдруг вокруг дома появилась толпа поляков, взбудораженная слухами о пропаже ребенка, которого евреи якобы похитили и убили, чтобы замесить на его крови мацу. Слух возник после того, как девятилетний сын пьяницы-сапожника Хенрик Блажек, опасаясь гнева отца, не сказал ему, что без спросу был у родных в соседней деревне. Когда отец спросил: «Ты где всю ночь шлялся? Тебя что, евреи похитили?» – сын, не долго думая, кивнул головой. В милиции, куда его наутро отвел отец, мальчик добавил, что евреи держали его в подвале и пытали, пока он не сбежал. То, что мальчик был жив-здоров, а в доме № 7 не было подвала, никого не смутило. Толпа крестьян, рабочих, домохозяек жаждала еврейской крови. В окна полетели камни. Зазвенели разбитые стекла.
До смерти перепуганный, председатель еврейского комитета доктор Кахане бросился звонить в полицию. Но телефон был отключен. Еще больше евреев напугало, что подъехавшие полицейские и солдаты вместо того, чтобы спасать евреев, присоединились к погромщикам. Один из полицейских схватил стоявшего в дверях молодого еврея и толкнул его в толпу. В течение считанных минут его забили до смерти. Толпа ринулась в здание.
Евреи-партизаны, у которых было разрешение на ношение оружия, начали стрелять в воздух, надеясь напугать погромщиков. Но тех это не остановило.
На втором этаже жили молодые ребята, которые готовились вступить в киббуц. Их убили одного за другим и вышвырнули из окна прямо в толпу, где трупы буквально разорвали на куски.
Маленьких детей сбрасывали с балкона. Младенцам разбивали головы о стену.
В разгар погрома подъехали рабочие с соседнего завода, у которых чесались руки принять участие в убийстве.
Офицер-еврей пытался остановить бойню, но солдаты отказались выполнять его приказ и пригрозили, что прикончат его самого. Такую же угрозу услышал местный священник, пытавшийся утихомирить толпу.
Погром продолжался с десяти утра до четырех часов пополудни, пока не подоспели специальные армейские подразделения, разогнавшие толпу. В здании нашли трупы сорока двух евреев. Многих из погибших так и не удалось опознать, до того были обезображены их лица.
Участие полицейских и солдат в погроме породило предположение, что он стал возможен не только с молчаливого согласия польских властей, но и по их инициативе. Это предположение укрепилось, когда власти возложили вину за погром на «сионистский заговор» с целью ускорить еврейскую эмиграцию из Польши.
С 8 мая 1945 года до конца 1946 года в польских городах местные жители убили около двух тысяч евреев. Их забили камнями и зарезали.
После самого кровавого погрома в Кельце Польшу покинули сто пятьдесят тысяч евреев.
Устроенное на скорую руку судебное разбирательство закончилось смертным приговором девяти полякам, которых расстреляли через десять дней, после чего дело о погроме в Кельце быстро замяли. Только через пятьдесят лет, в 1996 году, польская прокуратура решила устроить повторный процесс, но на этот раз скамья подсудимых осталась пустой. Уцелевшие евреи-очевидцы, жившие в Израиле, предпочли дать свидетельские показания в тель-авивском мировом суде, чтобы не ехать в Польшу.
А сын пьяницы-сапожника Хенрик Блажек, работающий школьным сторожем, много лет подряд приходил на улицу Планти и искал подвал в доме № 7, где по его вине поляки убили сорок двух ни в чем не повинных евреев.
Детали
Бывший главный раввин Израиля: «Поляки не виноваты? А кто заталкивал нас в вагоны?» 
Как сообщает Vesty.co.il, «польский народ должен задуматься, как случилось, что немцы посчитали нужным разместить все лагеря смерти исключительно на их земле. И больше нигде«. Так раввин Исраэль Меир Лау, глава совета «Яд Вашем», сказал в интервью Ynet, реагируя на новый польский закон, утвержденный Сеймом 27 января.
Раввин Лау, уроженец Польши, бывший узник Треблинки и Бухенвальда, подчеркнул, что историю нельзя изменить: «Прошлое при всем желании нельзя изменить. Вы можете искажать его, но это не изменит реальности. Те, кто обвиняет поляков в «окончательном решении» или создании лагерей уничтожения, несправедливы не только по отношению к польскому народу, но и по отношению к истине. Правда в том, что окончательное решение было задумано и осуществлено нацистами и в нацистских лагерях смерти. Но польскому народу нужно задуматься, почему немцы сочли необходимым разместить все лагеря смерти на их земле. И только на их земле, и я упоминаю только Освенцим-Биркенау, Треблинку, Майданек, Белжец, Собибор и Хелмно. Все это фабрики смерти – и все на польской земле».
Исраэль Меир Лау пояснил, что нацистские концентрационные лагеря действовали в других странах. В них тоже люди находились в ужасных условиях, но там не было газовых камер и не работал «конвейер смерти».
«Терезиенштадт в Чехии, Маутхаузен в Австрии, Транснистрия, Понары в Литве и, конечно, Бухенвальд, Берген-Бельзен, Дахау в Германии – все это концентрационные лагеря. Но не лагеря уничтожения, которые были созданы только в Польше», — повторил раввин.
Раввин Лау, который ранее занимал пост главного раввина Израиля, объясняет: «Польский закон в корне ошибочен, потому что он грешит против правды, истории и воспитания молодого поколения. А ведь вопрос витает в воздухе: «Почему именно здесь?» Никто не отрицает, что среди праведников народов мира было немало поляков. И я горжусь этим. Но нельзя игнорировать реальность: там, в Польше, были лагеря смерти. И среди польского народа было немало пособников нацистов», — сказал раввин Лау. По мнению Исраэля Меира Лау, польскому парламенту необходимо отложить этот закон и начать подлинное и честное рассмотрение того, что произошло на их земле.
«Они заталкивали нас в вагоны. Не все среди них были немцы или украинцы, хотя было много украинцев. Было много поляков. Да вся Европа была в известной мере пронацистской», — считает раввин Лау.
Напомним, что Сейм Польши принял 27 января закон, позволяющий отправлять в тюрьму тех, кто станет обвинять поляков в соучастии в массовых убийствах евреев во время Катастрофы. В частности, за публично озвученную фразу «польские лагеря уничтожения» можно угодить в тюрьму до трех лет.
Израильские политики от коалиционных и оппозиционных партий выразили возмущение принятием этого закона как раз накануне международного Дня памяти жертв Катастрофы. Министры и депутаты потребовали его отмены и заявили, что закон не сможет переписать историю. В Польше израильское возмущение было встречено обвинением в незнании истории.
Утром в воскресенье, 28 января, представитель польского посольства в Израиле Петр Козловский был вызван в МИД для разъяснений по поводу нового закона.
По завершении встречи польский дипломат сообщил журналистам, что «услышал то, что ожидал услышать».
«Мы не собираемся переписывать историю, ибо это и есть история», — пояснил он.
Ранее в МИД Польши назвали необоснованными слова депутата кнессета Яира Лапида, который расценил как позорные попытки поляков