Владимир Ежиков, директор Знаменской средней школы.

Ёжиков

«Еврей?.. А-а, ты евре-еей!»-огромный пьяный детина навис надо мной на задней площадке ленинградского троллейбуса и громко ..ржал (иначе не назовешь эту голосовую блевотину) на весь пассажирский салон, испуганно воткнувшийся в мокрые ночные стекла. Я прижал к груди новенький «дипломат», набитый учебниками (мамин подарок студенту 3 курса исторического факультета Ленинградского университета) и испуганно смотрел на ЭТО черными глазами и чувствовал, как холодный пот со лба капает на мой не курносый нос…. ЭТО — громадное Животное, пьяное и вонючее, веселилось в полупустом троллейбусе, брызгало ядовито сивушной слюной мне в лицо…
«Почему же никто не скажет ему, что так нельзя? Ленинградцы!Блокадники!….1977 год – шестидесятилетие Октябрьской революции»-лихорадочно думал я, вдавливаясь худенькой спиной в стальной турникет….
«Остановка Владимирский проспект,» -равнодушным женским меццо-сопрано прошелестело радио и я выскочил на тротуар под соленый матерок гегемона..

«Вова, мне тогда было 9 лет, ну примерно столько сколько тебе сейчас»- отец затянулся крепким «Беломором» и сделал глоток из граненого стакана.- « А . Коля, брат мой, прискакал на кобыле до хаты и кричит мне,-Сенька :» За Ходоровкой немци людей постреляли из автоматов и заховали в землю, еще живых, скачем-вытащим!» Мы вдвоем поскакали по июльскому полю. За лесом во рву шевелилась земля, недавно вскопанная, шевелилась огромным черным куском среди васильков и ромашек…По краям земли стояли полицаи с винтовками и выстрелами отгоняли белорусов, пытавшихся спасти еще живых… Стон из под земли стоял такой, Вова, что у меня от ужаса волосы шевелились на голове, а братка плакал от бессилия ; «Чаго вы робите, звери,» -кричали бабы…..Две недели казненные карателями умирали под землей. Две недели земля вздыхала черным горем, успокаивая умерших… « Кто они были, папа?- спросил я. «Евреи.»

«От, Семен Маркович! Ну, у тебя прямо еврейская голова!»- льстиво лыбясь щербатым ртом сосед -Колян забирал у отца решенные задачи для 8 класса по алгебре. Папа решал задачки для всей улицы, сверка синими глазами и вспоминал, как в 10 классе он выбросил гранату из костра, вокруг которого сидели хлопцы. Она рванула в воздухе и отцу посекло осколками правую кисть. Решение задачи на экзамене записывала за него учительница математики. Пятерка, и это было его самое лучшее достижение школы. А осколки немецкой гранаты всю жизнь вылезали через кожу острыми черными семечками….

«Еврененок, еврей, у-у еврей! Отличник!»- это проходило через всю мою жизнь, а я с удивлением смотрел на лица своих белобрысых и курносых , кареглазых и черноволосых сверстников. Почему они делят людей по крови? Кто их учит этому? Почему они так ненавидят меня? За то, что отлично учусь? За то, что все девчонки округи все время предлагают «Дружить»? За то, что читаю стихи каждый год 9 мая? За то, что в белоснежных рубашечках и красивом галстуке хожу в школу, а папа на брюках стрелки утюгом правит острые как лезвие…Мамочка, черноглазая моя труженица, красивейшая , лучшая из лучших навсегда, окончившая с отличием гомельскую школу поваров, и бессменный повар в заводской столовой — никогда никто не обидит тебя, потому что вот уже пять лет как тебя нет. Папа, синеглазый стивидор морского порта, романтик Сахалина, Курил и Мурманска, выпускник КТИ, пропахший солью океанов и норд-вестов, его завет: «Помни, Вова, кровь у всех людей красная и горячая. Пока бьется сердце»

…«К смертной казни приговаривается депутат Калининградской областной думы Ежиков Владимир Семенович за сотрудничество с евреями с отсрочкой исполнения тридцать дней.» (Постановление национал -социалистического комитета от….)
«Они еще живы?- спросил я вежливого полковника КГБ, расследовавшего это дело. -Неужели они еще живы и дело их живет?»

..Ужас умиравших под землей людей стучит в мое сердце. С детских лет. Каждую секунду. Кровь пульсирует в венах, когда меня спрашивают: « Ты еврей?» « Да, я еврей! Как и русский! Как и поляк! Белорус!» Пепел сожженных в Бухенвальде, Освенциме миллионов евреев, русских, поляков, белорусов, убитых в последней войне, стучит в мое сердце.
«Пап, а какая у меня национальность? Подружки в школе спрашивают..»- пытает меня дочка Мария-Елизавета, десяти еще лет и смотрит своими черными любимыми глазами…..

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *