Елаев Алексей                              10.02.2014 03:45

​В России появилось новое ругательство. Как в СССР в пятидесятые-семидесятые годы национальность «еврей» постыдно заменяли на «лица еврейской национальности» или «семиты», что нашло своё отражение даже в поэме «Бабий яр», так и сейчас всю ксенофобию можно выражать в отношении одной национальности – «мигранты». ​Непонятно, кто они: их невозможно отличить по гражданству, поскольку в общественном сознании граждане Украины и Беларуси или, скажем, топ-менеджеры из США, к «мигрантам» не относятся. Их невозможно отличить по национальности, ведь ведущая Первого канала Зейналова и подозреваемый в убийстве в Бирюлёво «мигрант» Зейналов одной национальности. Их нельзя отличить по религии – Узбекистан – «мигрантская» страна, а Татарстан – национальная республика, не говоря об Индонезии. А вот христианские Грузия и Армения почему-то являются странами, откуда могут приехать те же самые «мигранты». Даже цвет кожи и наличие акцента – не показатель. И гражданство России: «мигрант» может приехать и из Чечни и из Дагестана, даже несколько поколений прожить в России и иметь дедушку-участника Сталинградской битвы, а всё равно остаться «мигрантом». Их нет, но они есть. Парадоксальный факт.

​Мы не знаем, кто они, но знаем, что с ними «надо бороться». Они «другие». А с «другими» всегда надо бороться, так учат прогулки по незнакомому району в тёмное время суток. Недолюбливать «мигрантов» стало хорошим тоном. Отчего-то вдруг стало интеллигентным говорить «что-то мне в них не нравится» про закутанных в платки матерей, гуляющих в парке с колясками, при этом сидя в этом же парке с ногами на скамейке и распивая какую-нибудь «Ягу» с сигаретой, торчащей из отвисшего рта. Стало хорошим тоном «предлагать меры», называть это «патриотизмом», говорить о том, что «надо же с ними что-то делать», и не пытаться при этом меняться самим вслед за меняющимся миром.

​ Причём меры предлагаются самые разные – от высылки из страны до упрощённой легализации, но с обязательным проживанием в специально созданных районах. Вообще, ведущиеся дискуссии очень походи на то, что было в Германии после 1933 года, но до начала депортаций и расстрелов: неприязнь, ненависть, разделение на своих и чужих, обвинение «мигрантов» во всех самых страшных грехах, которые только можно придумать. Хорошо хоть пока ещё не придумал какую-нибудь бредятину вроде крови христианских младенцев в шаверме, хотя – всему своё время.

В дореволюционной России это приводило к еврейским погромам, в гитлеровской Германии – к геноциду, приведшему к уничтожению десятков миллионов русских, белорусов, украинцев, евреев. Это продолжается и сейчас в африканских странах – вспомним ту же Руанду. Такие попытки ведутся в некоторых европейских странах, где такими «мигрантами» стали русские, которых обвиняют во всех своих комплексах, бедах и неудачах представители «коренного» населения, где вместо некорректного слова «русский» используют политкорректное «русскоязычный» и внешне нейтральное «коммунист», подразумевая русских под «виновными в коммунистическом терроре».

​Вообще, стоит ввести какую-нибудь национальную рознь туда, где её быть не должно, как мир сразу приобретает многополярные краски в духе «свой-чужой»: то, что приемлемо «у нас», стало резко неприемлемо «у них», «они» виноваты во всём, а в том, в чём не виноваты – тоже виноваты, судьба у них такая – быть виноватыми.

​Экстремистская и националистическая идеология запрещены не потому, что «власть захватили нерусские, запрещающие свободу слова», а потому что это – вирус чумы от идеологии. Предельно простой, распространяющийся среди самых необразованных слоёв населения и поднимающий малограмотные массы на борьбу с ветряными мельницами. Мы же не требуем под видом «свободы исследований» продавать вирус чумы в каждой аптеке, так как понимаем, что стоит заразе вырваться наружу – ничего не спасёт.

​Вступил в силу закон о блокировке экстремистских ресурсов без решения суда. Правильно вступил в силу. Мы же не требуем решения суда на уничтожение чумы или холеры, более того – мы знаем, что нас будут судить за непрепятствование её распространению. Так и здесь – эпидемии нацизма, начинающиеся со вполне безобидных «бытовых симптомов» нелюбви к «мигрантам» проще предотвратить, чем лечить.